8 детей, 16 внуков, 13 правнуков и 1 праправнук моей мамы, Костиной Анны Ивановны, расселились семьями по России от Москвы до Урала. А одна внучка даже в Южную Дакоту забралась на постоянное место жительства. В связи с разноудалённостью никогда не удавалось собраться у мамы всем семьям в полном составе. Все восемь детей собирались, но только с частью своих семей, а вот полным составом не удавалось. Самый большой сбор достигал 34-х человек, а нас у неё более шестидесяти! И до 85 лет мама помнила дни рождений всех без исключения членов семей каждого из нас. Она могла забыть, что делала вчера или ела пару часов назад, но дни рождений каждого, от новорожденных до пенсионеров, она помнила без ошибок.

На фото слева - Костина Анна Ивановна с семьёй на юбилейном вечере "Контакту-25" 18.11.2000 г., 
справа - МАМА, Костина Анна Ивановна и её дети: Ваня, Клавдя, Альбина, Коля, Галя, Витя, Володя, Надя 19.11.2000 г.

Возможно я, как и большинство жителей планеты, так бы и не успел отблагодарить маму с момента появления на свет за то, что все эти годы она была ангелом-хранителем моей семьи и семей моих братьев и сестёр. Через месяц и одиннадцать дней после семейного торжества по случаю её 85-летия, маму поразила тяжёлая форма инсульта.

Неделю стоял вопрос о выживании. На седьмой день была отмечена положительная динамика, на девятый врачи доложили, что «процесс вертикализации проходит успешно».

Двадцать шесть дней пребывания в больницах надежд полного восстановления не сулили. Чудеса начали происходить на третий день после возвращения мамы домой. Вот уж воистину верна народная примета, что дома и стены лечат! Уже на третий день она стала делать попытки сама подниматься, а через две недели стали возвращаться и рефлекторные функции, которые вызывали сомнение у специалистов. В ежедневном общении с детьми мама нашла силы встать на ноги, пытается восстановить самообслуживание, пытается не стать обузой детям! И имею ли я право не поклониться маме за её мужество, за её живой пример как надо драться за жизнь?!

ФОТО Буслова Антонина Ивановна и Костина Анна Ивановна в Барятино за полчаса до встречи с именем отца на мемориальной доске Братской могилы через 70 лет расставания. Справа - Анна Ивановна на пути в Барятино. 

В 1941 году её родители, Чванов Иван Павлович с Еленой Илларионовной, работали на Меленковском льнопрядильном комбинате «Красный текстильщик» и с детьми: 13-летней Анной, 9-летней Антониной и 4-летним Николаем жили на съёмной квартире.
Проводив отца на фронт,13-летней девчонкой, так и не приступив к учёбе в 6 классе, мама, чтобы выживать семье, начнёт работать швеёй. Через пятьдесят лет бабушка с горечью скажет: «Зря я Нюрке тогда учиться не дала. Толковая девка была».

Ещё бабушка припомнит эпизод, как в первый военный год, в столовой, от отчаяния, выхватила у жены директора льнокомбината буханку ржаного хлеба, чтобы покормить голодных детей.

Но беда не приходит одна. Зимой 1941/1942 года, когда 1097 стрелковый полк 326 стрелковой дивизии, в котором служил Иван Павлович, с боями пробирался к Смоленской области, у мамы в Меленках толи вытащили, толи сама где-то обронила продуктовые карточки и бабушке ничего не оставалось делать, как отправить детей в деревню под присмотр родителей мужа. А родители-инвалиды сами жили в семье младшего сына, поэтому лишние рты из трёх племянников дяде, вроде бы и не ко двору пришлись. Но в пятистенной избе одну половину всё-таки пришлось уступить детям старшего брата.

Хозяйкой половины дома стала мама. И уж если бойцы 326 стрелковой дивизии в первую военную зиму испытывали проблемы с продовольствием, то, что говорить о тружениках тыла, живших под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы»! Если в городах ещё существовали хоть какие-то нормы обеспечения продуктами, то продукция жителей деревень, как и тягловая сила из тракторов, машин и лошадей, полностью отправлялись на фронт. Деревня зимой питалась гнилой картошкой с лебедой и иглицами, благо хвойный лес рядом с деревней, а летом переходили на подножный корм: щавель, крапива...

Норма выработки в колхозах, как и на заводах с фабриками, была одна: что для старого, что для малого и если колхозник не вырабатывал норму, его могли и личного надела лишить. А техника? Одну лошадиную силу заменяли шесть девчат. Вшестером тащат плуг, а одна вместо пахаря. Так проводили посевную и уборочную. Свои участки обрабатывали так же, коллективно, но только в свободное от колхозных дел время, по ночам.

ФОТО Маме 40 лет. Мне 1 год, маме 23. Папе 22 года 

«Ночью, на току обмолачиваем рожь, - вспоминает мама, - глаза слипаются, а хромой дедушка (родной дед мамы Павел Кириллович) ходит вокруг нас и только слышим: «Деушки! Милые! Не засыпайте! Домолотить бы надо!» И в таком режиме всю войну. С весны до осени посевная, сенокос, уборочная, а с первым снегом начинали перевозить на салазках крахмал из Домнино в Селино. 7 километров от Адино до Домнино с пустыми салазкам по бездорожью, 14 километров с мешком крахмала до Селинского завода и 7 километров домой. Приползаешь часов в десять вечера, а в четыре утра уже стучат. Пора за крахмалом. Хорошо Тоня (9-летняя сестра) по дому справлялась и за Колей (4-летний брат) присматривала».

Наступил май 1945. Известие о «без вести пропавшем» отце получили ещё весной 1942. Из-за отсутствия зарплаты в колхозе, мама после войны оформляется на торфопредприятие «Соколье». Рабочую неделю жили в бараке на болоте (народное название торфопредприятия), а на выходной - 18 километров домой. Пешком. Предстоящее замужество предполагало и работу в деревне. С 1 мая 1948 года мама вновь была принята в полеводческую бригаду колхоза «Победа». Но послевоенная деревня, как, впрочем, и деревня хрущёвской оттепели, не гарантировали крестьянину материального обеспечения. Если летом на столе были продукты леса с огородом, то зимой - картошка с соленьями. Но ведь продукты, как это было в годы гражданской войны, не обменяешь, ни на одежду, ни обувь, поэтому на продажу в Меленки и Муром отправлялись дрова, сено, молоко, картошка, грибы с ягодами, за которыми дети уходили с выгоном коров. Если шли за грибами на продажу, то из леса мы должны были успеть на муромский автобус в 6-30, которые стали регулярно курсировать между Меленками и Муромом только с конца пятидесятых годов. С рейсами позже был риск не успеть продать, а грибы товар скоропортящийся. Раз в год резали поросят с телятами, но всё мясо уходило на продажу. Семье оставалось только то, что на рынке не раскупали.

Но основным заработком у мамы с папой в зимнее время была зарплата Меленковского лесхоза за заготовку дров. Мама с папой пилили, а мы стаскивали в кучу кусты. А в тёплое время года папа находил время плотничать. Кому двор срубит, кому крыльцо приведёт в порядок. А мама зарабатывала пошивом одежды.

И так продолжалось до 1 января 1965 года, пока бедный колхоз «Победа» не присоединили к передовому совхозу «Тургеневский». Адино стало отделением совхоза и колхозники стали получать зарплату не натуральными продуктами за палочки-трудодни, а наличными деньгами за выращенную продукцию.

Но став рабочими совхоза, перед мамой и папой, встал вопрос об образовании. И им, тогда уже родителям восьмерых детей, пришлось садиться за парты вечерней школы и сдавать экзамены на аттестат зрелости за восьмилетку. Свидетельства о восьмилетнем образовании им вручат 18 июня 1975 года.

И если папа, Василий Петрович, не имея школьного аттестата, имел свидетельство № 15 суздальской школы механизации сельского хозяйства, в которой проходил обучение с 7 октября 1948 по 9 апреля 1949 года и уже в 1955 году стал числиться на должностях бригадира и зав. АЗС колхоза, то маме, без какой-либо справки об образовании, поручили должность зав.складом только 22 марта 1967 года. (Приказ № 159 от 21.03.1967)

А с 1.04.1972 (Приказ № 158 от 1.04.1972) до 17,05.1989 (Приказ № 529 от 18.05.1989), до 61 года (по закону, как многодетной матери, выход на пенсию полагался с 50 лет), со стажем работы только в колхозе и совхозе 41 год, будет числиться помошником бригадира комплексной бригады по животноводству. Или, выражаясь местным языком и судя по газетным публикациям о передовиках животноводства Меленковского района 70-х – 80-х годов, то заведующей Адинской фермой на 400 голов КРС. Должность бригадира числилась за зоотехником. Но зоотехники приходили и уходили, а мама оставалась. Последним бригадиром считался зоотехник с высшим образованием, который о коровах имел не только очень посредственные знания, но и скромные представления.

Отношение мамы к работе хочу показать на одном примере, благо ферма находилась в пяти минутах ходьбы от дома. Новый год! Все члены семьи, прибывшие из разных уголков страны, за столом. До боя курантов остался час. Вдруг открывается дверь и с порога взволнованный голос доярки: «Анна Ивановна! Малышка телится!»... На ходу шаль на голову, ноги в валенки, руки в телогрейку… Мама вернулась в четвёртом часу утра. Уставшая, но довольная. Отёл прошёл нормально. И так все 17 лет работы на ферме, не считая решения вопросов с пастухами на летний период, о запасах кормов на зиму, составления по ночам сводок о привесе телят, удоях от каждой коровы, надоях каждой доярки и жирности молока.

Можно только догадываться о её рабочем дне, если учесть, что в 1972 году, кроме меня, брата и сестры, уехавших на учёбу в Москву и Владимир, дома оставались ещё четыре школьника: 14, 11, 9, 7 лет и 4-летний дошколёнок, а папа целыми днями пропадал на полях.

Папы не стало, когда младшему брату исполнилось 11 лет, старшие дети обзавелись семьями и выбрали постоянным местом жительства Муром, Владимир и Нижнюю Салду, а на свет уже появились первая внучка Елена и первый внук Слава.

ФОТО В Рязани с детьми и внуками в гостях у внука-курсанта Серёжи. Смотрит статью внука-военкома. 

Попробовала с уходом на пенсию расстаться с мыслью о животных, но перестройка и поток внуков, приезжающих на лето и на каникулы, вновь заставили вспомнить любимую поговорку её дедушки Иллариона: «С коровкой и курочкой сготовит и дурочка». В 4 утра подъём, чтобы подоить корову и выпустить в стадо; сварить поросятам и накормить их; сходить на полдни подоить корову. Куры тоже не будут нестись, если их не кормить. Присмотр за огородом тоже нужен. Вечером встретить, напоить и подоить корову. К полуночи все дела сделаны, а с полуночи подрастающие внуки начинают возвращаться из клуба и с улицы… И так всё лето. Зимой ритм жизни, вроде бы, более щадящий, но отсутствие природного газа в деревне и топка печей дровами не способствует расслаблению. Если летом живность может и на улице корм найти, то зимой она лишена такой возможности. А дети? Найдётся ли хоть один ребёнок, выбравший местом жительства город, чтобы уехать от матери без пучка моркови, банки молока или десятка яиц?

При папе мы могли позволить себе получать высшее образование: МГИК, МАТИ, Ивановский сельскохозяйственный. После его смерти мама «тянула жилы», чтобы помочь завершить обучение во Владимирских училищах и техникумах, потом продолжала помогать молодым родителям. И только в 75 лет, из-за пошатнувшегося здоровья, мы уговорили её оставить мысль о кормилице.

Дети времён коллективизации, родители которых пережили первую мировую, разруху, голод гражданской войны и «громыхание чёрных марусь» в годы отбора у частников не только урожая в закрома Родины, а и имущества со скотом в коллективные хозяйства, во вторую мировую заняли места отцов в заводских цехах и на колхозных полях. Они, несмотря на оголтелый атеизм, с разрушением вековых ценностей и традиций, продолжали жить по христианским заповедям. Они не знали слова толерантность, но они знали, что детей надо рожать и обучать их ремеслу. Они знали, что любое дело надо делать хорошо, а плохо и само получится. И папа с мамой учили нас не наставлениями: «что такое хорошо и что такое плохо», хотя и это присутствовало, а собственным примером и требованием исполнения порученного дела или доведения до конца дела, за которое взялся сам.

Жизнь мамы можно сравнить с жизнью круглосуточного дежурного небольшого вокзала, поток пассажиров на котором увеличивается летом, в праздничные и выходные дни. Одни прибывают, другие убывают. И только от прибывающих, насколько бы плохо себя не чувствовала, она наполняется зарядом бодрости, а все болячки прячет в себе до отъезда всех «пассажиров».

ФОТО С детьми,внуками и правнуком около дома. Справа - Радуга над Адино. 

Вот и сейчас, без гостей больше лежит или дремлет, а с появлением гостей – даже ходить пытается без опоры, хотя это пока и плохо получается.

Халат потребовала на десятый день после возвращения домой. Самостоятельную проверку хозяйства во дворе, украдкой от меня, совершила через полтора месяца. И это с преодолением препятствий: одевание зимней одежды, лестница из сеней во двор и обратно. Физических сил эта прогулка, конечно же, не прибавила, но эмоциональный заряд «я могу» сделал своё дело. Сейчас в планах мамы не укрепление здоровья гимнастическими упражнениями (по её мнению она не инвалид, чтобы ходить с ходунками и физкультурой заниматься), а вопрос приобретения кур!

И хочется громко крикнуть: «Щадите нервы матерей!» Чтобы её преждевременно не свалил инфаркт или инсульт, не огорчайте матерей своим молчанием.

И это не патетика. Это потребность матерей быть в курсе событий и проблем своих детей каждый день, каждую минуту, каждый миг. А мы, в ежедневной суете, начинаем вспоминать об этом только в моменты беды с мамой.

Фото из семейного архива

 Иван Васильевич Костин